Тяжелая капля смолы упруго потянулась, сорвалась и, ударившись оземь, превратилась в бегущего гепарда. Он застыл в той мгновенной фазе своего спринтерского галопа с едва видимой опорой на передней конечности, когда все четыре лапы резко сближаются, усиливая аэродинамику тела, уравновешенную долгим кометоподобным хвостом. Сложная, неустойчивая поза, противоречивый баланс масс, но тем выразительнее стремительный полетэтого чудесного зверя, сущность его природы («Гепард», полимер,2013 г.). А вот еще одна большая кошка – львица, прильнувшая к воде («Водопой», полимер, 2011 г.), с ее благородной, несколько грузной грацией царицы зверей, фигура более статичная, но словно захваченная единым потоком движения воды, током Жизни. Льется к траве нежно-упрямая шея жеребенка в скульптуре «Полдень», осторожно переступают еще непослушные ноги. Совершенно иная, формалистическая трактовка образа лошади в фигуре самозабвенно катающейся по земле лошадки: художник опрокидывает традиционные каноны изображения этого животного, опрокидывая навзничь свою лошадку, как бы вписывая ее в шарообразную замкнутую форму, динамичный клубок («Лошадка», бронза, 1993г.). И в этой «головокружительной» (но очень узнаваемой) позе природа не теряет своего совершенства, а, напротив, открывает художнику новые пластические решения.Животные интересны Радику в их неповторимых жестах, в движении, в экстатическом или спокойном состоянии, но всегда на пике их индивидуальности.

Кто сказал, что изобразить животное легче, чем человека? Анималистика – прародительница всех жанров изобразительного искусства. Наскальная живопись древних обнаруживает великолепное знание анатомии и нрава братьев наших меньших, архаические стилизованные объемы и рельефы разных культур свидетельстуют о том, насколько близки были человек и животное. Вся история человека –в истории этого жанра, от праискусства и до «ар деко» и модерна, его трансформация в объемных изображениях, в трехмерном пространстве. Одной анатомией тут не обойдешься, это часы и годы неравнодушного наблюдения за звериными повадками, изучения особенностей характера и, как итог, – полнота и ясность выражения, вместе с тем – необходимая условность. Французские скульпторы изучали животных в jardinsdeplantes, в королевских зоопарках; выдающиеся российские анималисты, такие как В. Ватагин и Н. Кондаков, прошли серьезную зоологическую подготовку, работая в Дарвиновском музее в Москве. Первые наблюдения, первое любование животной натурой начались для Радика, конечно, в детстве, в деревне, куда черниковский паренек каждое лето приезжал на каникулы к деду с бабушкой. Там у него была любимая овечка с черным носом, к которой он по приезде тут же прибегал здороваться (ей посчастливилось дожить до старости). Живя бок о бок с животными, невозможно не знать и не любить их, и деревенский быт, туго завязанный на общении с животными, стал хорошей школой для юного внимательного сердца.

«Сущее всегда хочет оставаться самим собой – камень камнем, а тигр тигром»

Спиноза

Радик Хусаинов хотел бы оставаться самим собой в скульптуре. Еще в художественной школе-интернате им. К. Давлеткильдеева он освоил азы рисунка, композиции, лепки. По-настоящему скульптура «взяла его на аркан» уже на худграфе БГПИ, и под ее «змеиным немигающим взглядом» он учился (и учится до сих пор) искать свой «звук», подбираясь к эфемерным вначале образам с мечтою увековечить трудноуловимые жесты и формы. Они жили в его душе, они просились наружу, постепенно набирая вес, объем, энергию. Краеугольным камнем в выборе профессии стала встреча с главным наставником – скульптором Николаем Калинушкиным, который после окончания Строгановки как раз набирал первую группу студентов в свою мастерскую; рисунок Радика показался ему убедительным.

Однако Радик Алифович – не стопроцентный анималист, как и не абсолютный реалист. Его работы в абстрактном стиле («Торсы» и др.), как и образцы «сдержанного модернизма» («Добыча» и др.) – импровизации формообразующего пространства, игра авторской фантазии. Таково «Колесо времени» (бронза, гранит,2012 г.) –знаковая работа автора, с заключенным в «солнечный круг»оленем, древним скифским символом. Но все же «телесное», предметное искусство классики ему более близко. «Обнаженные модели Хусаинова классической трактовкой и цветом чистого дерева отправляют нас к традиционному пониманию скульптуры как человека, стоящего на двух ногах. Собственно, это и есть суть ремесла скульптора» (В. Лобанов. «Заметки с выставки скульптуры», «Рампа», 2014г.).

Двуногим прямоходящим существом пополнился «бестиарий» Хусаинова в 2017году. Это отлитый в бронзе «Шурале»– антропоморфное мифическое существо, пресловутый «трикстер», дух Леса, доставшийся в наследство татаро-башкирскому фольклору от древних тюрко- и ираноязычных предков– гуннов, булгар, сарматов. В Башкирии живы топонимы с его именем: гора Шуралетау, аул в Баймакском районе, речка в предгорьях одного из восточных склонов Урала. «Ярымтык» – половинник (башк.), по словам старожилов, до сих пор еще встречается в тамошних лесах. Этому можно поверить, глядя на скульптуру, ведь даже при наличии звериных признаков (рог, шерсть)она словно списана с конкретного человека (Действительно, его Шурале автобиографичен, как признается сам автор, и черты внешнего сходства очевидны). Персонаж двойственный, грустно-веселый,демонически-комический архетип (Фавн, Мефистофель), хитрый озорник и хранитель леса, он не годится на роль отъявленного злодея, ведь часто неосознанно он добивается положительного эффекта и, если даже убивает, то смехом (щекоткой). Он обаятелен и драматичен, он вызывает симпатию и сочувствие.Лицо искажено болью от прищемленной дровосеком длиннопалой руки и досадой от неудачной проделки, он прячет ее под мышку, словно инстинктивно закрывая ранимую, обиженную душу; но широкие шаги босых ног (силуэт «уолкера») говорят о неудержимости движения вперед. «Жизнь кусает нас со всех сторон, но должна оставаться надежда, и надо двигаться дальше, – комментирует идею сам автор. – Вообще движение в скульптуре необходимо. Даже поворот головы может изменить весь смысл изображаемого. Но это не значит, что я охладел и ушел далеко от статичной скульптуры». Если смотреть на образ Шурале сквозь призму жизненно важных проблем современной экологии,то это образ обиженной человеком природы, и смекалистый дровосек – вовсе не положительный герой. Живость и острота характеристики образа, его мастерское воплощение определили удачливую судьбу скульптуры. Шурале с успехом экспонировался на Республиканской выставке, затем на «Арт-Уфа 2017», был рекомендован на зональную выставку «Волга-12» в Нижнем Новгороде, а потом покорил зрителей в ЦДХ в Москве. Наш музей Нестерова выбирал между ним и другой работой Хусаинова, «Урал-батыр» (все-таки победил «Урал-батыр»).

«Уже к зрелым годам я понял зверя и человека…» Эта взаимосвязь видна во многих работах. «Сабантуй» – борец «куреш» с еще живым, блеющим бараном на плечах, «Урал-батыр» – гордая, но мягкая походка льва, дружески везущего героя: словно воспоминание о временах титанов, полубогов, живущих в согласии с живой природой. «Урал-батыр» в исполнении Хусаинова не несет ярко выраженных национальных черт, это обобщенный герой, олицетворение победы Добра.

В работе «Добыча» человека не видно, а лишь орудие его охоты – рыболовный крючок, на котором висит щука, держащая в зубах рыбешку, свою добычу. Философский смысл – наверху, на невидимом, подразумеваемом конце лески: человек не только победитель, но и чья-то потенциальная добыча тоже.Положения рыбьих тел складываются в крест. Лаконизм этой небольшой работы бьет «в десятку»,он сродни народной пословице. Материал –дерево, очень подходит для образа щуки (рыбаки ее и называют «бревном»). Силуэт рыбы безупречно точен и «отточен», как и у других персонажей Радика Хусаинова. Нельзя не вспомнить Билли, его задорного маленького шнауцера, запечатленного во мраморе в дерзкой позе, полной «мужского» собачьего достоинства (гордо метит территорию). Но пустое дело описывать произведения искусства. Это надо видеть, а в скульптуре – обходить вокруг, узнавать «внутренним оком». Искусство Радика Хусаинова помогает ощутить значимость мира, его гармоническую соразмерность и, по словам классика-анималиста И. Ефимова, «ритмичность форм» и «трепет жизни»: в холодном камне и в сухом дереве, в полимерных сгустках и в сияющей бронзе.

Текст: Эльвира Каримова
«Любимые художники Башкирии», книга 2, серия «Земляки»

#ЛюбимыеХудожникиБашкирии #Легенды #РадикХусаинов
#Художники #Скульпторы #Фотографы #МастераДПИ
#Живопись #Графика #Каллиграфия #Скульптура
#Фотография #ДекоративноПрикладноеИскусство