У Гофмана в одной сказке была девушка, чьи золотистые волосы имели странное свойство – чем дольше смотришь на них, тем они становились темнее. Нечто подобное происходит и с натюрмортами Юрия Уждавини. Его цветы – это мины замедленного действия. Написанные скоро, спонтанно, словно пренебрежительно, они требуют отхода и затем внимательного проникновения. Мазки-рывки, удары-пощечины, чувственные и точные, клокочущие и всемогущие, но порой нежные, точно нарисованные «крылом бабочки», они превращают скромную, скупую по набору предметов и совершенную по композиции постановку в веселое или жуткое месиво, в микроокеан сгустков энергии. Роза или мак под этими взмахами и ударами – это уже не просто цветок, но персонаж некой истории, голос руки – души автора, участник маленького слаженного хора.

Изумрудные яблоки, разноцветный виноград, бесподобная «эротическая» тыква или дыня со всеми прелестными цветовыми оттенками женского тела, растрепанная капуста, угрюмые «синенькие», молодцеватые перцы, вездесущий лук, сияющий арбуз… И, конечно, вино, страстно-соблазнительно мерцающее во тьме (это элемент из его мира задиристого рокера и поэта, из беспечного мира нашей молодости). Но, словно стражи высокого искусства, на полотнах нередко присутствуют атрибуты творчества – кисти художника. Сложный по колориту, волнующийся фон – полноправный создатель атмосферы картины. Все предметы символичны, идея формы самоценна: здесь можно говорить о разновидности интеллектуального экспрессионистического натюрморта. ««Он предельно эмоционален. Искренен настолько, что искры из глаз. Цветы и овощи, бутылки темного стекла, портреты, обнаженная натура – форму лепит цветом, композицию выстраивает не из вещей и объектов, а из фактурных пятен, последовательно освобождаясь от диктата натуры. Именно выстраивает. Потому, наверное, среди кистей и мастихинов свое место занял и строительный мастерок. Сложный холодный в сочетании со всполохами откровенно пылающих желто-красно-оранжевых становится еще глубже, таинственней. Извечная тайна художника: «Где сидит фазан?» (из статьи Хайдара Кульбарисова).

Сам художник определяет свой стиль как «сдержанный экспрессионизм», несмотря на бушующее неистовство работ. По его признанию, из художественных течений ему наиболее близок «Бубновый валет». Условное разделение на «светлые» и «темные» работы – иногда вместе в одном полотне – инь и ян наших душ. В мажорных, теплых натюрмортах краски смеются (первым учителем цвета для юного Юрия был Виктор Кириченко, и от него он стал «копать глубже»). В «темных» – тревога, мрачный сарказм, смятение, «горе луковое» («Ваза с кистями, лук», 2016 г.), почти скульптурное воплощение драматизма жизни в запекшихся жирных струпьях акрила или масла. Картина «Героям» – подобие памятника ушедшим художникам, друзьям, тем, что «всегда идут по жизни маршем». На фоне грубого холста – простая банка с кистями, а у подножия – усталые, печальные тюльпаны. Однако и в самых «темных» работах печаль не доходит до границы с черной меланхолией, очевидно, благодаря его бешеному темпераменту, яростному стилю и оптимизму даже в самые плохие времена. Ника торжествует победу («Ника, яблоки, вино», 2014 г.), и в «неживой» натуре постоянно сквозит, бьется, сияет и возится неуемная, взволнованная жизнь. Кажется, что он вообще не может спокойно смотреть на чистый холст – надо поскорее наброситься на него – и без подмалевок и эскизов (все они уже готовы «внутри»), выкрикнуть, пропеть (он, как Мандельштам, поет сразу «с голоса») по поводу того или иного явления или события. В этих борениях между темными и светлыми силами и проходит жизнь мастера. Не случайно его автопортрет разделен на темную и светлую половины. Однако категорией постоянной и непреложной для него является красота.

Юрий Леонардович реализует свой талант и в других творческих делах. Он много работает с детьми в изостудии, сам учится у них – открытости, чистоте. Очевидно, у него своя система – не поучать, но давать установку сразу на шедевры. «Дружить с детьми – какое удовольствие! Их работы – результат нашей дружбы», – говорит художник. Дошколята пишут маслом(!) и действительно создают шедевры, еще раз подтверждая тезис о тотальной детской гениальности. Пусть они впитают и пронесут через жизненные моря-океаны эту свободу и в хорошем смысле ярость, это опьянение цветом и формой, подспудный гуманизм без «сиропа» и декоративных оборок. Говоря словами самого Уждавини, «искусство – это не сладкий торт».

Текст: Эльвира Каримова
«Любимые художники Башкирии», книга 2, серия «Земляки», стр. 6-9

#ЛюбимыеХудожникиБашкирии #Мастера #ЮрийУждавини #Художники #Живопись