– Конечно. Но какое-то событие было в детстве, которое теперь воспринимается как знак?

– Яркое ощущение… Мне тогда было годика три, наверное, и мы жили в длинном бараке. Я захожу в него, иду, где-то в конце темного коридора свет – там окно. Представь себе – вот ты идешь, плачешь, ты уже понял, что тебя предали, что тебя обманули. Ты идешь по коридору, и сквозь ресницы видно заходящее солнце. Уже пора идти спать, лето. А потом раз, ты голову повернул так случайно, голова наклонилась, и вместе с тобой лучи повернулись. Они видны сквозь мокрые ресницы. Потом раз, в другую сторону её наклонил – лучи пошли по-другому. Они красивые, они как радуга. Как красиво! Вот, наверное, первое ощущение такой красоты, когда ты на миг всё забыл и всё отпустил. Ты зачарован. Настолько красиво, оказывается! Идешь по бараку, головой вертишь. До конца комнаты дошёл, там тетя Маша, она сейчас накормит кашей, которую мама оставила.

– Вы никогда это не рисовали?

– А зачем?

– Расскажите, пожалуйста, о родителях.

– Папа был водителем. Мама всю жизнь проработала штукатуром-маляром, была награждена орденами Трудового Красного Знамени, «Знак Почета», многими юбилейными медалями. Насколько я знаю, со стороны мамы дед воевал на стороне Белой армии, со стороны отца – Рабоче-крестьянской Красной Армии.

«Рождество», Василь Ханнанов, 2016, ковер, коллаж, акрил, 95х150, картина из проекта «Азия»

– Так часто было, к сожалению. А где вы получили художественное образование?

– Я в 1974 году поступил в училище искусств, год проучился на декоративно-прикладном отделении, а потом меня благополучно забрали в армию. Два года отслужил. Вернувшись на второй курс, умудрился за два года окончить и второй, и третий, и четвертый. И все, вышел в люди.

– И сразу попали в Бурзян?

– Да, в Бурзяне меня прикрепили к централизованной системе библиотек как художника-оформителя. Два художника на весь район – приходилось много чем заниматься. Мне легко давалось лозунги писать, поскольку в конце службы в армии довелось поработать художником Краснознаменного Дальневосточного округа. В Бурзяне уже понимал, что главное для меня – мои картины, а не плакаты, конечно. Через год вернулся в Уфу.

– К какому направлению изобразительного искусства вы могли бы отнести свое творчество? Речь идет о живописи?

– Интересно, что мои работы далеко не все относят к живописным. К живописи у меня свое особое отношение. Это как тембр голоса, который тебе дан от природы. Или у тебя бархатный баритон, или великолепный волжский бас, или обыкновенный тенор. То же самое можно сказать о способности передавать цвета в живописи. Я просто делаю картины. Я так определил для себя: даже не рисую и не пишу, я их делаю. И мне совершенно не важно, к какому направлению, течению или стилю живописи мои работы отнесут. Когда я смотрю на чистый холст, приходит осознание одной единственной задачи, состоящей в необходимости вызвать у зрителя сильное чувство сопереживания. Хорошо, если получится вызвать у него катарсис.

– Катарсис – это, наверное, не самое приятное ощущение.

– А вот это и есть самое главное. Когда человек увидел картину, и его вот так за горло схватило (показывает, хватая себя за горло), и он уже не может сдержать себя от переполняющих его чувств. Его слезы душат перед картиной. И всё. И мне плевать, какое это направление живописи. «Ах, как я вижу, ах, как я чувствую…». Самолюбование своими картинами – это вообще не про меня.

– Как время повлияло на ваши работы? Что в них изменилось? Как вы думаете, что в них привлекает поклонников?

– Думаю, ничего не изменилось. Я просто делаю то, что хочу делать. Привлекает, наверное, момент искренности. Картины – это всегда вызов. Это двухмерное полотно, и ты должен создать такое пространство, чтобы оно стало реальным для другого человека, чтобы картина стала его собственным объектом для сопереживания. Ты должен его впустить в это пространство. И чтобы это не было пошлостью.

– В каких музеях ваши картины представлены?

– Более чем в тридцати государственных музеях России – от Сахалина до Феодосии.

– Какой путь выбрали ваши дети?

– Я сделал всё, что мог, чтобы они не выбрали путь художника (смеётся). Они музыканты, в них это изначально было. Когда они начинают разговаривать – это такой темный лес для меня! Они – гениальные дети.

– 18 августа вам присвоили звание заслуженного художника Республики Башкортостан. От души поздравляю! Что дает вам участие в проекте «Любимые художники Башкирии»?

– Очень классный проект, я давно говорю о феномене Башкирии, где в разы больше талантливых художников, чем в соседних регионах. Если же говорить обо мне, перефразирую слова Плутарха из его вступления к биографии Демосфена: на этой огромной планете Земля есть маленькая Башкирия, и, чтобы не сделать ее ещё меньше, я собираюсь здесь жить и творить дальше.

Текст: Елена Синицына,
«Любимые художники Башкирии», книга 1, серия «Земляки», стр. 156-159

#ЛюбимыеХудожникиБашкирии #Мастера #ВасильХаннанов
#Художники #Живопись #Графика #ДекоративноПрикладноеИскусство