Рашит Султанович Хабиров родился в 1953 г. в Стерлитамаке.Специальное образование: факультет живописи Московского государственного художественного института им. Сурикова. Член Союза художников СССР (РФ) с 1980 г. Заслуженный художник РБ (2013 г.). Обладатель Золотой (2014 г.) и Серебряной (2015 г.) медалей «Духовность, традиции, мастерство» Союза художников РФ.
Живет и работает в Уфе. Произведения хранятся в БГХМ им. М.В. Нестерова.

Творчество Рашита Хабирова с юности настояно на любви к природе, истории, искусству. Оно выросло также на лучших образцах живописи, классической в особенности, как яркое явление современного реализма, хладнокровным и неизменным последователем которого является художник. Разнообразное его творчество как портретиста, пейзажиста, мастера натюрморта и жанровых картин перетекло за 40-летний рубеж. Его называют «реалистическим асом», «ортодоксом», «крупной величиной», человеком с «именем». За последние годы это имя узнали и оценили многие новые зрители. Кроме зарубежных экспозиций, две недавние столичные выставки, насыщенные и необыкновенно интересные и для широкого зрителя, и для специалистов (цикл из шестидесяти работ в Доме Национальностей в 2017 году и в Выставочном зале Союза художников России на Покровке в 2018 году) имели большой успех и завершились юбилейной выставкой в родных стенах БГХМ им. М.В.Нестерова в марте 2019 года. Она пришлась к 65-летию автора и, что очень кстати, к 100-летию Башкирской республики.

«Художник – это не только пчела, но и соты. В его работах труд многих пчел, труд прошлого и будущего»

В. Шкловский

Правда прошлого, которую с такой дотошной достоверностью стремится донести художник, неуловимо, искусно перевита в его работах с настоящим и будущим. Мы не всегда можем рассматривать картину, «входя в нее», как в дом. От работ Хабирова исходит приветливое приглашение «войти» в это легко воспринимаемое пространство, где всё заботливо подается для внимательного взгляда. Предметы, мотивы, формы, которые уже почти не увидишь ни на фольклорных праздниках, ни в национальных музеях, а увидишь – не оценишь, «не войдешь» душой, как в эти картины. Перед нами не только самоотверженная, скрупулезная работа художника-историка, удивительно реалистичная. Зритель входит как наблюдатель, оценщик вещей и событий, самого времени, значимости места действия. Такая реальность встречается в сказочных снах. В реалисте Хабирове, безусловно, живет волшебник-сказочник.

«Время в сказке чрезвычайно плотно, время в эпосе движется плавно, неторопливо».

Дмитрий Лихачев

Хабиров выбирает плотность, при которой предметы приобретают «вид прекрасного хора вещей». В натюрморте вдруг различаешь чуть не театральную сцену – подмигивание начищенного медного ковша, каких уже никогда не увидишь на кухнях, застенчивость красной ситцевой занавески, добротную надежность камышового плетеного короба… И как неожиданно прелестна в соседстве с ними свежесобранная рубиновая красная смородина, возвращающая к реальности времени

Предметы представлены в их лучшем, уникальном виде. «Старинные, «единичные вещи», каждая из них – создание чьих-то талантливых рук, достойны того, чтобы ими любовались, восхищались люди» (Р. Хабиров). Он любит красный цвет, мощный исторический символ, но относится к нему предельно деликатно. Он словно растворяет «кровавое вино» этого цвета в вещах, несущих мир, красоту и радость, в терпкости красной смородины. Даже в «холодных» по гамме полотнах мы ощущаем теплоту – розовой кромкой рассвета, солнечной пылью, бликом на старой древесине; гамма очень тепла и светла.

Здесь время предельно сжато, словно слышен звенящий воздух у натянутой тетивы. Время фиксируется ее натяжением, и золотое буйство холодного октябрьского леса замерло, затаив дыхание вместе со стрелком, стоящем на колене, до того жеста, когда тот отпустит тетиву и кинетическая энергия превратится в динамическую. В этой тишине и напряженности момента – мгновенное отражение эпохи, четкое, спрессованное, сочное. Миг – и стрела полетит, и полетит, может быть, так далеко, что и не вспомнить ни самого героя башкирского эпоса с его не стилизованным, а обычным, «сегодняшним» сосредоточенным лицом, ни его видавшего виды халата, ни ичиг, ни инкрустированного колчана… Поэтому так важны в картинах и одеяния, и атрибутика, и названия предметов («сёлге», «шершау» и т.д.), и портреты разных башкирских племен («Гузель из племени Кубаляк»,2016 г., «Башкир-айлинец», другие работы). Это уникальная возможность получить представление о национальном башкирском характере, природе и культуре, почувствовать народ максимально близко. При видимой разности стилей это роднит его творчество со знаменитой старшей коллегой и когда-то соседкой по мастерской Адией Ситдиковой; художник единокровен с народом и его культурными ценностями, привнося иные структуры «в старый добрый словарь реализма».

Искусствовед Эвелина Фенина когда-то писала, что этот художник «искусно уходит от чисто национальной темы, утверждая приоритеты общеэстетического в искусстве». Подчеркивая мастерство Хабирова-портретиста, она обратила внимание на «композиционный портрет» в его живописи, подразумевающий переплетение жанров и их взаимное обогащение–портрет, пейзаж, интерьер, когда «создается единый сильный эстетический объект». Такой портрет можно назвать своеобразной крупной жанровой картиной. В последние годы, как признается сам художник, в нем опять стали очень сильны башкирские мотивы. Жанровая картина, созданная художником к 100-летию республики, украсила экспозицию в музее Нестерова и, скорее всего, вызывала много вопросов. Это «Обращение поэта». Молодой поэт и участник башкирского национально-освободительного движения башкир Шайхзада Бабич, окруженный бойцами башкирской мусульманской дивизии, при неверном свете огня читает стихи о свободе. Лица, выхваченные революционным пламенем, превосходно написанные, темный колорит, тревожное состояние – несколько неожиданный «вольт» для общего колорита выставки, но Рашит Султанович умеет удивлять(например, серия «Навстречу солнцу», о лошадях и современных наездниках»; серия картин о балете).

Сейчас он опять задумывает жанровую картину. И,конечно, приближается время пейзажей – может быть, это будут вечно прекрасные, нетронутые горы любимого Бурзяна, или изумрудные заводи на реке Мсте в сердце среднерусской природы, или дальние страны – надо надеяться, заветное мгновенье будет уловлено.

В роскошном натюрморте «Яугир юлы» («Путь воина», 2016 г.) много красного цвета, богатого оттенками «народного» красного: фоном картины служит национальная башкирская расшитая «кызылсёлге» (они еще иногда встречаются с вышивкой ручной работы, но очень редко). Между суровыми атрибутами воина едва видна тонкая струнка тетивы лука. Это важнейший элемент, и его связь с воздушным пространством и временем прочувствована художником. Тетива-струна может служить и элементом разрушения, и создавать прекрасные музыкальные вибрации.

Творчество Рашита Хабирова, при всем видимом спокойствии и беспристрастности, можно сравнить с чуткой, уверенной тетивой, направляющей стрелу из прошлого в будущее.

Текст: Эльвира Каримова
«Любимые художники Башкирии», книга 2, серия «Земляки»

#ЛюбимыеХудожникиБашкирии #Мастера #РашитХабиров
#Художники #Скульпторы #Фотографы #МастераДПИ
#Живопись #Графика #Каллиграфия #Скульптура
#Фотография #ДекоративноПрикладноеИскусство