Александр Эрастович Тюлькин – заслуженный деятель искусств БАССР (1944 г.) и РСФСР (1960 г.), народный художник БАССР (1955 г.), лауреат Государственной премии БАССР им. Салавата Юлаева (1975 г.).
Он был моложе Николая Фешина, своего учителя, всего лишь на семь лет, но влияние Фешина на него огромно. Тем не менее, если Фешин остался в рамках стиля «модерн» до конца своих дней, то его ученик, Тюлькин, уже в одном из первых самостоятельных произведений «Дворик на даче», созданном в Уфе в 1919 году, отходит от своего учителя. Он здесь предстаёт более близким к кругу художников «Бубнового валета». После поездки в Москву, затем в Петроград, близкого и детального знакомства с современной живописью, Тюлькин возвращается в Уфу и начинает формировать собственный стиль. Он ищет оригинальный пластический язык и колорит. Художник находит его в рамках простых сюжетов и фактурной живописи, вдохновляясь оврагами и шиханами любимой им Уфы: «Троицкий собор», «Гортензии», «Весна на Белой», «Тишина», «Цветущие окна», «Голубец», «Изба Салавата».
Эти произведения мастера прославили его и одновременно послужили примером и маяком для талантливых учеников. В 50-х – 60-х годах именно ученики Тюлькина сумели создать легко узнаваемый в СССР «уфимской стиль живописи»: дерзкий, свежий, фактурный, яркий по цвету – на фоне традиционной серо-коричневой живописи соседних республик и областей Урала и Поволжья. Это были молодые уфимцы Б. Домашников, А. Бурзянцев, П. Салмасов, А. Пантелеев, Н. Русских, А. Кузнецов, А. Лутфуллин, Р. Нурмухаметов, В. Позднов, М. Назаров, Ф. Кащеев. Многие из них – питомцы Тюлькина, прямые или косвенные его ученики по училищу искусств, выпускники разных лет. Пятнадцатилетний Федя Кащеев, приехавший из Аскино в Уфу учиться на художника, целый год жил у Тюлькиных дома. У Феди не было денег даже на художественные материалы. Учитель давал юноше свои кисти и краски. Вот откуда у Кащеева на всю жизнь сохранилось трепетное отношение не только к мастеру, но и к матовой темперной живописи. Тюлькин любил темперные краски и часто пользовался ими в своём творчестве.
Учитель – это не только тот, кто учит, но и тот, у кого учатся. Его учениками могут с полным правом считать себя художники более молодого поколения, выпускники училища 60-х – 70-х годов: Михаил Кузнецов, Владислав Меос, Николай Пахомов, Павел Ходаев, С. Лебедев, Н. Латфуллин, З. Шайхлисламов, А. Кашаев. Особенно близок к Александру Эрастовичу в последние годы его жизни был Николай Пахомов, который в очерке «Художник и мудрец А.Э. Тюлькин» создал живой образ своего Учителя на все времена.
«Шиханы под Уфой», Александр Тюлькин (1888-1980), 1953, Фонд БГХМ им. М. В. Нестерова
Тюлькин советовал художникам вдохновляться самой жизнью:
«Я люблю фантазию. Я прошел через все направления в живописи ХХ века. Но в итоге своей жизни пришел к выводу, что выше натуры, выше жизни нет ничего. Надо все брать только из жизни. Фантазию – тоже. Жизнь – бездна».
Мудрый мастер призывал своих учеников стараться держаться подальше от власти и быть выше политики. Может быть, потому, что эта позиция ему самому помогла пережить мрачные времена культа личности в 1930-х и хрущевские выпады в сторону творческой интеллигенции в 1960-х. Сохранив в себе художника, Тюлькин, по словам его учеников, учил не только в классе, а больше на примере собственной жизни вне училища, в мастерской по улице Волновой, 21, где он прожил вместе с женой в домике на крутом берегу реки Белой всю свою жизнь. Было так: небо над головой и вода под ногами, а между ними – дом художника, окруженный яблоневым садом, рядом – его ученики. Как это символично! Александр Тюлькин создал таким образом оазис иной, духовной, реальности. Он был в большей степени учителем восточного типа, диаметрально противоположным европейскому типу учителя. Он учил видеть внутренним зрением, а сердцем читать мир вокруг себя, мир, полный символов и смыслов. Он жил и работал, а ученики приходили и работали рядом, учились у него.
Окна – один из излюбленных объектов художника. Они в его произведениях приобретают символ границы меж двух миров, меж двух пространств. Более того, это своего рода художественный принцип, «театр в театре», эффект пространства в пространстве. Он впервые создает в башкирской живописи образ окна, впоследствии много раз варьированный другими художниками и в том числе – его учениками. В 1924 году Александр Тюлькин пишет свой шедевр – «Цветущие окна». В 1955 году он повторно напишет его еще раз.
«Цветущие окна», Александр Тюлькин (1888-1980), 1960, холст, темпера, фонд БГХМ им. М. В. Нестерова
С начала 20-х годов два его учителя и близких по духу человека Д. Бурлюк и Н. Фешин живут в США. От Бурлюка он получает открытки, письма. В это временя Тюлькин чувствует себя как художник покинутым, одиноким, что явно отразилось в его знаковом произведении «Цветущие окна». Композиция проста, как небо и вода, как кусок хлеба. На фоне ветхой серо-серебристой стены домика – три покосившихся окна с простенькими ставнями. Белые рамы у двух окошек открыты настежь. На подоконниках благоухают алые и белые герани – символы концентрированной жизненной энергии природы, щедро расточая в раскрытие окна свой аромат. Всему миру. А вот третье окно – едва раскрыто, на нем нет ярких цветов, а виднеется чуть приоткрытая занавеска. Это окно одиноко контрастирует с двумя другими. Но «два» в природе всегда порождает «три». Художник оставляет себе надежду и верит в себя. В этом его произведении есть что-то глубоко личное. Три окна – как три картины трех друзей на вернисаже… Фон, на котором они расположены в композиции, – это ветхая стена, когда-то сияющая белизной; нынче она рассыпается, вот-вот развалится, и все исчезнет… В работе видится символ прежней жизни и прежней России, которой больше не будет. Учеба в Казанской художественной школе у Николая Фешина, его слова о цвете, фактуре в живописи. Разговоры с Давидом Бурлюком: «Рисуйте, Сашенька, уфимские окна – там есть все – фактура, цвет, жизнь». А еще Тюлькин не забывал совместные походы на этюды с Бурлюком. «Отец русского футуризма» вел себя как бог, сошедший на землю с небес ниспровергать всё старое и создавать новый мир, новую живопись, новые смыслы. По словам Тюлькина, Давид Бурлюк всюду оставался неординарным, большим и шумным человеком. На этюдах он всегда имел в кармане горсть конфет и раздавал снующим возле художников мальчишкам, просил их бежать впереди и кричать: «Бурлюк идет!». Он так же, громко, появился в среде «Уфимского общества любителей живописи». В башкирский период, помимо своих кубофутуристических работ «Натурщица», «Красный полдень» и др., Бурлюк написал множество видов татарских деревень, портреты татар и татарок. В Башкирии им создано много натюрмортов в реалистической манере, но свойственном художнику насыщенном по цвету и предельно пастозном, брутальном, даже грубоватом стиле.
«Гортензии», Александр Тюлькин (1888-1980), 1920, гуашь, картон, темпера, фонд БГХМ им. М. В. Нестерова
На первую выставку «Уфимского общества любителей живописи» Бурлюка пригласили, скорее всего, по инициативе Тюлькина, молодого тогда художника, также не чуждого новейшим веяниям в искусстве. На первой выставке «Уфимского общества любителей живописи», в октябре 1916 года, Бурлюк был представлен вместе с уфимскими художниками в здании Губернского музея, где ему предоставили отдельный зал. Он выставил 20 своих произведений. Совместно с работами Бурлюка и уфимских художников экспонировались работы русских художников из собраний уфимских коллекционеров: Айвазовский, Васнецов, Келин, Шишкин.
На второй выставке экспонировались работы стилистически разных художников: М. Нестерова и К. Первухина, Д. Бурлюка и художников «Уфимского общества любителей живописи». Уфимский зритель впервые увидел кубофутуристические произведения Бурлюка «Казак Мамай», «Радуга», «Женщина с зеркалом» и др. На третьей выставке, в апреле 1918 года, были показаны только произведения художников Уфы и Бурлюка. В результате в 1916–1918 гг., выражаясь фигурально, в духе футуристов, в захолустную провинциальную жизнь губернского городка Уфы Бурлюком были брошены первые «камни» нового искусства – «крутого авангарда». Вот так, на выставках уфимских реалистов, впервые появилось модернистское искусство в Уфе, получившее позднее более точное название «авангард». «Волны» от этих «камней» оказались живучими. Но, тем не менее, Бурлюку пришлось издавать свой буклетик, поясняющий для уфимских любителей живописи и простых зрителей, «Как нужно понимать картины Д. Бурлюка».
В массе своей уфимские художники писали тогда в традиционной манере. Ю. Блюменталь, профессиональный художник, был главным авторитетом в городе. Еще в годы учебы в Академии художеств в Санкт-Петербурге он был знаком и близок к так называемым «куинджистам» – молодым художникам, свободным от старых академических требований. Произведение Блюменталя «Сумерки» – это чистая лирика в сюжете и в цвете, написанная в традиционной манере русского пейзажа. В выборе композиции и сюжета есть отголосок самого А. Куинджи.
«Сирень», Александр Тюлькин (1888–1980), 1961, фонд БГХМ им. М.В. Нестерова
О бывших контактах Ю. Блюменталя с «куинджистами» («Весенние выставки» – объединение 1897 г., С.-П.) говорит одна деталь. Когда он разрабатывал по поручению учредителей «Уфимского общества любителей живописи» устав, то включил в него пункт, взятый из устава «Весенних выставок»: создать почву для широкого объединения художников, в том числе молодых, на демократичной основе. Поэтому приглашение Бурлюка на совместную выставку для Блюменталя было естественно и логично.
«Праздник на окраине», Александр Тюлькин (1888-1980), 1948, холст, темпера, 100х128
Кто первым пригласил Давида Бурлюка в круг художников Уфы, доподлинно не известно. Есть такая версия. В детстве, до семи лет, Александр Тюлькин жил в Иглино. Потом он с мамой переехал в Уфу, а в Иглино оставались его бабушка и дедушка. Он их навещал и позже бывал там у каких-то родственников. В один из приездов он, возможно, познакомился с Бурлюком. В разговоре могла возникнуть фамилия Фешина. Бурлюк в 1902 году в течение одного года учился в Казанской художественной школе на одном курсе с Николаем Фешиным. Позже, в эмиграции, Фешин посетил Бурлюка в США и написал портрет его жены и его самого. Таким образом, хороший знакомый обоих, художник Фешин стал еще одним поводом для долгой дружбы Тюлькина с Бурлюком.
…Нам остается лишь догадываться, что думал мастер, создавая свое «сердечное» произведение «Цветущие окна». В нем явно просматриваются дружба и близкое знакомство этих трех художников: А. Тюлькина, Н. Фешина и Д. Бурлюка. Время создания работы – 1924 год. Бурлюк и Фешин эмигрировали в Америку, прежней России уже нет. Будущее весьма туманно и тревожно, особенно для Александра Тюлькина, женатого на Марии Мартирьевне Агишевой, дочери богатого уфимского дворянина. Одно никто не может у него отнять – живопись. Ею, живописью, художник выразил все то, что чувствовал и переживал в ту пору.
«Пионы», Александр Тюлькин (1888-1980), 1964. Фонд БГХМ им. М. В. Нестерова
Давид Бурлюк считал себя элитой общества. Он принял, что вполне в его стиле, молодого уфимского художника Сашу Тюлькина в свой элитный клуб словами: «В обществе борются две тенденции – элита общества и серая прослойка, а формой существования этой борьбы являются их произведения».
Текст: Георгий Калитов,
«Любимые художники Башкирии», книга 1, серия «Земляки», стр. 132-137
#ЛюбимыеХудожникиБашкирии #Легенды #АхматЛутфуллин
#Художники #Скульпторы #Фотографы #МастераДПИ
#Живопись #Графика #Каллиграфия #Скульптура
#Фотография #ДекоративноПрикладноеИскусство
Смотрите работы художников, скульпторов, графиков, фотографов и мастеров ДПИ в галереях на нашем сайте. Поддержите участников проекта – голосуйте за понравившиеся произведения искусства!
Вы художник, скульптор, фотограф или мастер декоративно-прикладного искусства? Вы родились, жили или живете в Башкирии? Подайте заявку, чтобы разместить работы в онлайн-галерее!
