Художник Александр Бурзянцев (1928–1997 гг.)

Художник Александр Бурзянцев (1928–1997 гг.)

Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льется с кленов листьев медь…
Будь же ты вовек благословенно,
Что пришло процвесть и умереть.

Сергей Есенин

Александр Данилович Бурзянцев – известный российский живописец, пейзажист. Член Союза художников СССР (1958 г.), народный художник Башкирской АССР (1979 г.), заслуженный художник РСФСР и БАССР. Удостоен Республиканской премии им. Салавата Юлаева (1977 г.).

Посмотреть работы художника

Работы художника находятся в собраниях музеев и картинных галерей: БГХМ им. М.В. Нестерова (Уфа), Государственной Третьяковской галерее (Москва), Государственном Русском музее (Санкт-Петербург), Государственном музее-заповеднике С.А. Есенина (с. Константиново Рязанской области РФ).

Глядя на эпические пейзажи Александра Бурзянцева, не можешь отделаться от ощущения, что вся природная уральская мощь – грандиозное сцепление гор, лесов, небес, водной поверхности и человеческого жилья – увидено и изображено даже не с высоты птичьего полета, а посредством многоугольного, панорамного зрения какого-то чудесного доброго исполина, при всем детальном реализме изображаемого. Действительно, только гигант мог так видеть природу, ее таинственное образное целое, одновременно великое и мимолетное. Художник, плоть от плоти этой земли, уроженец не только деревни Балакар Зилаирского района Башкирии, но – смотри шире – всего Южного Урала, по его собственному утверждению. «Мастер с широким письмом, широкой натурой русского человека» – так назвал его собрат по кисти и друг Борис Домашников.

Отличительной чертой башкирского пейзажа, который в силу многих причин развивался быстрее и успешнее сюжетных картин, искусствоведы называли поэтичность, что «здешние художники видят в единении природы с красочной стихией народного быта и современными приметами жизни». В формировании этого жанра Бурзянцев сыграл большую роль. Он был из того поколения, чьи отрочество и юность пришлись на военное и послевоенное время, чьи биографии отмечены скорбью потерь и радостью Победы, а затем нелегким восстановительным трудом. Еще подростком он работал в леспромхозе, на лесоповале, катал валенки…

«Пора подснежников», Александр Бурзянцев (годы жизни 1928–1997), холст, масло, 1984. Фонд БГХ музея им. М. В. Нестерова

«Пора подснежников», Александр Бурзянцев (1928–1997), холст, масло, 1984, Фонд БГХМ им. М. В. Нестерова

Но поэзия с детства витала над Александром: и в окружающей его суровой и великолепной деревенской природе, и дома. В семье сельских интеллигентов (отец был конторским служащим, погиб под Сталинградом в 1943-м, а мама – сельская учительница, мастерица рукоделия) всегда звучали стихи Пушкина, Лермонтова, Некрасова. Мальчиком он рисовал иллюстрации к сказкам Пушкина, уже тогда перенося на бумагу поэтические образы. Страсть к рисованию была настолько сильной, что в 1946 году он уехал из деревни в «большую жизнь» и, после нескольких провальных попыток поступить в Ростовское и Ленинградское художественные училища, был принят в Пензенское, которое и окончил с отличием в 1951 году. Дипломной работой Бурзянцева стала композиция «Пушкин в Михайловском»; красота среднерусского пейзажа с лесом, полем и церковной маковкой вызвала похвалу его любимого учителя – Ивана Силыча Горюшкина-Сорокопудова. Александру повезло с учителем. Преподаватель живописи с 1908 года, ученик Репина и чуткий, но строгий педагог, он учил «не ремеслу, а духу», как писал Бурзянцев в дневнике. Позже, уже работая в Худфонде Уфы, в 1952 году, во времена сомнений и жажды духовного совета, он даже ездил к старому учителю под Пензу, и их общение, длившееся почти сутки, стало настоящим откровением: стихи, рассказы о мастерской Репина, где тогда занимались такие корифеи, как Б. Кустодиев, К. Сомов, Н. Фешин. Старый мастер не поучал, просто показывал свои картины, читал стихи. «Уехал окрыленный, взбудораженный, с желанием работать», – вспоминал Александр Данилович. Поэзия и беседа с мастером стали основными двигательными факторами, Бурзянцев словно заново переосмысливал и открывал поэтические пейзажи Нестерова и Левитана, вырабатывая свой стиль, «возился» с композицией, цветом и формой. Появились первые успехи на выставках, и это вселило ещё большую уверенность в выборе творческого – жизненного – пути.

Становление Александра Бурзянцева как профессионального художника происходило в конце 50-х – начале 60-х годов, в знаменательный период, когда волна общественного прозрения, душевного подъема и раскрепощения «накрыла» народ после падения культа личности. Новые темы появились и в пейзаже, они стали более демократичными, свободными, без имперского подобострастия и сусальной позолоты. Пряный дух авангарда, задавленный со времен «Бубнового валета», проникал в советскую живопись, художники вдохновенно искали себя, открывая и испытывая новые приемы и сюжеты. То было время худфондовских поездок по Южному Уралу в компании еще двух наших выдающихся пейзажистов – Б. Домашникова и А. Пантелеева; и было замечательное общение с ними, когда и расцвела любовь Александра Даниловича к исключительно живописным ландшафтам небольших старинных городков, таких уникальных, каждый в своем роде, как Белорецк, Сатка, Сим, Миньяр.

«Над Белой», Александр Бурзянцев (1928-1997), 1984. Фонд БГХМ им. М. В. Нестерова

«Над Белой», Александр Бурзянцев (1928-1997), 1984. Фонд БГХМ им. М. В. Нестерова

Нетронутый покой полей, гор и лесов там мирно соседствует с новорожденными новостройками и ЛЭП, растут приметы индустриального пейзажа, и сквозь пафос созидания не слышна еще тревога от вторжения беспощадной технотронной цивилизации; еще жива самобытная дореволюционная архитектура тех мест, заводики и мосты через прелестные речушки, старые храмы и хутора, их органичное вплетение в дикую природу и историческая ценность, не описанная еще в полной мере. Из поездок привозился огромный этюдный материал, в мастерских выливавшийся в картины («Сим – городок»,1959 г.; «На реке Бианке», 1960 г.; «Ветер с Урала», 1957 г. и многие другие полотна). На них ясно видно, как начинает дышать, разворачивается плоскостями и планами, изливается напевной плавностью линий и цветовыми радостными каскадами могучий стиль художника, говоря по-есенински: «буйство глаз и половодье чувств». Удивительны его интуитивное знание природы, панорамное видение, словно на бреющем полете позволяющее наблюдать весь окаём места с узнаваемыми до боли деталями, составляющими очарование пейзажа; живительный необъятный простор, на котором умещается целая гамма различных чувств, словно сама земля-матушка движется навстречу зрителю.

Произведения этого периода искусствовед Валентина Сорокина назвала «уральским сказом».

«Магическая сила полотен Бурзянцева – в его умении показать сопряжение времен, сливающихся в единый гармоничный мир», – писала она. Художник «сопрягал» окончательные варианты картин уже дома, из этюдов и набросков, слагая их как стихи. «Придумывать не умею, – говорил он, – но этюд иногда перерабатываю так, что не узнаешь».

Его любимый Есенин утверждал, что «стихами можно рисовать», а сам Бурзянцев непостижимым образом превращал живопись в поэзию.

«Кандры», Александр Бурзянцев (1928-1997), холст, масло. Фонд БГХМ им. М. В. Нестерова

«Кандры», Александр Бурзянцев (1928-1997), холст, масло. Фонд БГХМ им. М. В. Нестерова

Исколесив весь Урал, весной 1968 года художник отправился в Суздаль и был покорен сказочно-народной архитектурой и самой атмосферой средней России. «Из белизны снегов, как из глубины веков, постепенно возникали купола и башни, а когда я ехал по городу, на белом снегу звенели краски соборов и монастырей – это был праздник», – так поэтично он описывает свое путешествие. Звонким праздником отзываются картины этого периода («Купола», «Святые ворота», «Весна в Суздале» и другие работы).

Еще ярче разгорается радостный, зоркий талант. Любовь к старинной архитектуре, к «куполам» (во времена неверия в Бога), глубокое уважение к родной истории звучат и в переделкинском цикле работ («Храм в Переделкино», 1969 г.). В конце 60-х манера письма Бурзянцева становится еще более экспрессивной, более условно-формальной, хотя в один и тот же отрезок времени автор мог создавать совершенно разные по стилю картины. В Третьяковской галерее хранится его картина «Минута молчания», 1987 г. (на смерть Ленина). Она замечательна в колористическом отношении, напряженно драматична и, по мнению искусствоведа Л. Ртищевой, является одной из вершин творчества художника.

В 1970 году Александр Данилович неожиданно едет на родину Есенина.

«Целую недею не мог писать, только смотрел. Побывав в Константиново, я вижу стихи Есенина. В его поэзии меня привлекло, оказалось близким восприятие им природы, живой и очеловеченной».

Строчками стихов любимого поэта названы работы «Синий звон», «Я вернусь…». Не пытаясь построчно иллюстрировать поэта, он передавал дух и палитру тех благословенных мест, где «далеко сияют розовые степи, широко синеет тихая река…». Таким же близким по духу стал для него башкирский писатель Мустай Карим, дружбой с которым художник очень дорожил. На родине поэта, в деревне Кляшево Чишминского района, где гостил Александр Данилович, было написано много интересных и проникновенных работ, составивших серию «Кляшево – родина М. Карима» (1987–1988 гг.).

Это живопись («Зырат», «Колодец Мустая», «Дом Мустая», «Ак-Манай», «Здесь была мечеть») и множество графических зарисовок. Работы сложны и богаты по цвету; в выразительных линиях деревьев, дорог и плетней словно читаются ритмические строфы, желание оставить в нашей памяти простую красоту, историю края.

«Сопоставление старого и нового – слишком маленькая задача, она лежит на поверхности. Хочу показать, что всё это живет, дышит одним дыханием, что наша история – основа сегодняшнего дня»

– писал Бурзянцев в своем дневнике.

«Зилаир», Александр Бурзянцев (1928-1997), 1990, холст, масло

«Зилаир», Александр Бурзянцев (1928-1997), 1990, холст, масло

В последнее десятилетие жизни художник много времени посвящал и пейзажам старой Уфы, которую очень любил, и, несмотря на полное сходство улочек, церквей, оврагов и холмов нашего старого города с оригиналами (большей частью, увы, уже исчезнувшими), в них ярко проявился его талант импровизатора и «композитора», где целью ставилось настроение «души каждого уголка» («Сутолока», «Улица Бехтерева», «Ледоход», «Здесь учился С.Т. Аксаков», «Посадская улица», «Покровская церковь» и многие другие работы).

Насколько свежо и смело смотрятся сейчас эти работы, звенящие чистыми контрастными красками, озадачивающие своей композицией! До последних дней помнил художник завет старого учителя:

«Смотри больше на холст, чем на натуру, береза растет там, где нужно художнику. И помни, что и в тени есть цвет».

Эти цвет и свет, радостные, побеждающие тень, он постарался донести до нас.

«Старая Уфа. Первый снег», Александр Бурзянцев (1928-1997), 1995, холст, масло

«Старая Уфа. Первый снег», Александр Бурзянцев (1928-1997), 1995, холст, масло

Трудно уместить в одну статью фигуру такого исполинского, шаляпинского масштаба (недаром А.Д. Бурзянцев собрал редкую фонотеку записей Ф.И. Шаляпина, выразителя мощи народного духа). Творчество Александра Бурзянцева не изучено, не разгадано даже наполовину, а наследство он оставил огромное: великий труженик и жизнелюб, фантазер и романтик, точно названный своими почитателями «апостолом добра и красоты».

Текст: Эльвира Каримова,
«Любимые художники Башкирии», книга 1, серия «Земляки», стр. 143-147

Посмотреть работы художника

#ЛюбимыеХудожникиБашкирии #Легенды #АлександрБурзянцев
#Художники #Скульпторы #Фотографы #МастераДПИ
#Живопись #Графика #Каллиграфия #Скульптура
#Фотография #ДекоративноПрикладноеИскусство

Смотрите работы художников, скульпторов, графиков, фотографов и мастеров ДПИ в галереях на нашем сайте. Поддержите участников проекта – голосуйте за понравившиеся произведения искусства!

Онлайн-галереи

Вы художник, скульптор, фотограф или мастер декоративно-прикладного искусства? Вы родились, жили или живете в Башкирии? Подайте заявку, чтобы разместить работы в онлайн-галерее!

Принять участие